— Андрей Владимирович, вы занимались благотворительностью, работали с беспризорными детьми, были учителем истории и географии и даже дворником. В какой момент вы пришли к правозащитной деятельности, и в частности к пониманию того, что готовы связать свою жизнь с общественным контролем?

— Еще будучи школьником я начал понимать, что нужно уметь отстаивать свои права. Речь идет о ситуациях, когда мои одноклассники подвергались необоснованным преследованиям со стороны учителей или получали несправедливые оценки. Затем элементы правозащиты я стал применять в своей комсомольской деятельности.

Потом была служба в армии, где я столкнулся с большим спектром проблем, связанных с беззаконием и произволом. Именно здесь мои правозащитные усилия приобрели более напористый характер.

В классическую правозащитную деятельностью я пришел в 1990 году, когда меня избрали депутатом Моссовета. Тогда я стал председателем Межведомственной комиссии по делам спецучреждений. Это аналог современных ОНК, только тогда они были государственными структурами и занимались общественным контролем за учреждениями, исполняющими наказания. Милиция и СИЗО не входили в сферу их деятельности. Именно тогда я понял, что такое общественный контроль, и что он должен носить систематический характер.

Окончательным водоразделом стал 1996 год, когда в Центре консервативной политики А. Н. Мурашова я выразил необходимость создания закона общественного контроля за следственными изоляторами. Так был сделан первый шаг к созданию ФЗ № 76 «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания».

Тогда для меня стало понятно, что общественный контроль — это очень важный фактор, который позволяет системе работать на общество, а не на саму себя.

— Нарисуйте портрет общественного контролера. Каким набором качеств должен обладать такой человек?

— Во-первых, очень важно, чтобы он понимал ту сферу жизни, которую он контролирует, и ради чего это делается. Он должен отдавать себе отчет, что такие понятия, как «пиар» и «выгода» с общественным контролем никак не связаны.

Во-вторых, общественный контролер всегда находится на острие конфликта, поэтому необходимо иметь самообладание и эмоциональную уравновешенность. Еще два важных момента — это умение работать в команде и устанавливать контакты с разными людьми. Кроме того, важно избегать однобокого подхода, когда проверяющий видит только плохое, не замечая положительных изменений.

— Наверное, не существует такого начальника исправительного учреждения, который был бы рад приходу контролеров. Большинство из них смотрят на работу ОНК, как лишний повод вынести сор из избы. На что в первую очередь стоит обратить внимание при посещении закрытого учреждения? Какие сигнальные моменты могут указать на наличие проблем?

— Мы пытались выделить какие-то общие индикаторы в картах мониторинга и планах проверки, но поняли, что система очень быстро приспосабливается к требованиям общественных инспекторов.

Вот конкретный пример: в результате одной из проверок в колонии был выявлен грибок. Что сделал начальник СИЗО? Он взял 10 камер, поместил туда осужденных по самым резонансным делам, которые в первую очередь интересуют контролеров, сделал там ремонт. В результате был подготовлен образцовый «экскурсионный» маршрут. При этом, реальное положение дел осталось за его пределами.

Безусловно, есть общие моменты, которые должны вызвать напряжение у любого контролера. В первую очередь это тот случай, когда общественного инспектора в кабинете начальника пытаются запоить таким количеством чая, что времени на общественный контроль уже не остается.

Во-вторых, когда люди боятся говорить и выглядят эмоционально скованно, а на вопросы, есть ли какие-то жалобы или проблемы, однозначно отвечают нет, опустив головы. Такой диалог всегда настораживает…

Часто индикатором выступает излишняя суета. К примеру, вызываешь к себе осужденного. И вот его долго приходится ждать, кто-то куда-то бежит, кто-то с кем-то переговаривается… С опытом я научился подмечать и анализировать все эти детали.

— Все Ваши книги написаны с юмором. Как Вам удается сохранить оптимизм в столь сложной и ответственной работе? Случались с Вами какие-то анекдотичные ситуации?

— Я сам по себе оптимист по природе и стараюсь не зацикливаться на своих проблемах.

— Говорят, что в России есть две беды: дураки и дороги. Каковы, по вашему мнению, две главные беды российских тюрем?

— Те же самые две беды: дураки и дороги. А если серьезно, то проблем, в действительности намного больше, и основные из них — это кадры (низкий профессионализм сотрудников, профдеформация), воровство, медицинское обслуживание, тюремное производство (низкая оплата труда осужденных, проблемы, связанные с получением востребованных профессий), проблема избыточности тюремного населения.

Все эти проблемы можно свести к двум классическим, если под дорогами понимать проблемы инфраструктуры, а под дураками — неквалифицированные кадры.

— Что чаще приходилось слышать? Слова благодарности или обвинения из разряда «это же преступники, зачем вы им помогаете?».

— Чаще, конечно же, благодарность от осужденных и их родственников. Есть несколько десятков примеров, когда я точно могу сказать, что мои действия в качестве члена ОНК спасли жизнь человека. Речь идет об осужденных, которым было оказано содействие в освобождении по болезни, и если б они пробыли в судебной системе еще хотя бы полгода, то их бы сейчас не было в живых.

— Тюрьма меняет человека. А мандат члена ОНК его меняет?

— Безусловно, любой статус оказывает влияние на личность. Человек становится более уверенным, компетентным и информированным. Его представление о том, что в тюрьмах и полиции работают одни только садисты переходит на новый уровень понимания этой системы, с учетом того, как она работает, какие люди в ней находятся, какие у них слабые и сильные стороны.

— Что можно сделать, чтобы привлечь людей к работе в ОНК?

— Важны механизмы поддержки этой профессии, в том числе и финансовые. Ведь сейчас члены ОНК работают на собственном энтузиазме, а на него даже пачку бумаги не купишь. Выезды в колонии члены ОНК совершают исключительно за счет своих собственных средств и личного времени.

Можно придумать какой-то значок или медаль «Отличник общественного контроля» и вручать их тем, кто активно себя проявил, можно приравнять ее к государственной награде, возможно, давать какие-то льготы.

— Что бы вы пожелали начинающему члену ОНК?

— Работать планово, найти себе надежных партнеров в ОНК, нарабатывать контакты и связи, изучать нормативно-правовую базу, действовать гибко, подстраиваясь под разные модели общественного контроля и всегда соизмерять свои силы и возможности.


Интервью: Наталья Ускова